За последние годы наша страна добилась неоспоримых успехов в укреплении своей обороноспособности. В материалах на данную тему нередко говорится о возросшей военной мощи России, часто она сравнивается с военной мощью других государств мира, однако при этом дать определение понятию «военная мощь государства» не так просто, как может показаться на первый взгляд. Не зря на протяжении веков к решению этой задачи существовали разные подходы.
Четкое осмысление данного понятия позволит более вдумчиво и планомерно создавать прочный фундамент национальной безопасности Российской Федерации.
Теории аграрной эпохи
Проблемы войны и мира всегда находились в центре внимания человечества, так как на протяжении тысячелетий жизнь на Земле почти непрерывно сопровождалась войнами.
Военно-политический курс государства, методы и способы его реализации определяют место и предназначение военной мощи, которая может служить для осуществления задач агрессии и войны, а может быть направлена на защиту от военных угроз, предотвращение войны, обеспечение национальной безопасности.
Во многом военная мощь обуславливается историческим типом войн, которые характерны для той или иной эпохи.
В рамках цивилизационного подхода можно выделить три типа военной мощи, соответствующих определенной цивилизации в истории общества, а именно аграрной (доиндустриальной), индустриальной и постиндустриальной.
Считается, что в прежние эпохи военная мощь любого государства в конечном счете всегда служила агрессии, разбою, грабежу своих и чужих народов. Еще в древнеиндийском памятнике философской мысли далекого прошлого «Законы Ману» говорилось, что армия нужна для контроля подданных и подавления их выступлений. Платон и Аристотель подчеркивали, что государство не может существовать без армии как орудия, с помощью которого война поставляет рабов. Более того, Платон утверждал, что война является естественным состоянием народов.
Зарождение теории военной мощи относится к аграрной цивилизации, связано с возникновением государств, его атрибутов – армий и флотов, ведением многочисленных войн, подавлением восстаний и т.п. До наших дней дошли трактаты военных теоретиков и философов прошлого, таких как Сунь-Цзы, Вегеций, Н. Макиавелли, Ксенофонт, труды византийских императоров Маврикия и Льва VI Философа, полководцев А. Македонского, Ганнибала, Ю. Цезаря и других, в которых они так или иначе обращались к проблеме военной мощи, пытались разработать военную теорию, проанализировать зависимость хода и исхода войны от состояния военной мощи.
Среди них – известный труд китайского мыслителя прошлого Сунь-Цзы «Трактат о военном искусстве». В нем автор дает свое обоснование мощи, сравнивая ее с тетивой натянутого лука, а также положением, когда учитывают выгоду и применяют тактику. Заслуживает должного внимания его стремление вычленить основные правила по подготовке к войне, способные привести к победе. Он считал, что самая лучшая война – это разбить замыслы противника, на следующем месте – разбить его союзы. И лишь только затем – разбить его армию. Красной нитью через трактат проходит мысль о таком применении военной мощи, чтобы покорять чужую армию, не сражаясь. Важной для теории военной мощи стала мысль Сунь-Цзы о том, что рост военной мощи связан со снижением уровня благосостояния населения, что войну нельзя затягивать, т.к. средств у государства на ее ведение не хватает. Одним из первых теоретиков, который на практике осуществлял разработанное в военной области, Сунь-Цзы в структуре военной мощи выделил также и духовный элемент, а именно мощь людей, отметив, что выбирать и назначать военных надо в соответствии с их мощью, т.е. с уровнем храбрости, трусости и т.п.
Идеи китайского полководца созвучны идеям другого военачальника данной эпохи – Ганнибала, который считал, что могущество Рима состоит не в его военной мощи, а в его способности разъединять противников. Проблема теории военной мощи нашла свое отражение и в работах философа периода Возрождения Никколо Макиавелли, таких как «Государь» и «О военном искусстве». В них автор отмечал, что наилучшим средством предотвращения нашествия является армия. Однако он решительно выступал против наемной армии как бесполезной и опасной, а ратовал за армию из граждан своей страны, высказывался за создание ополчения и милиционной армии, считал, что победы можно добиться лишь в решающем сражении.
В работах древнеримского государственного и политического деятеля Гая Юлия Цезаря теория военной мощи была развита такими положениями, как концентрация сил и средств, создание резервов для ведения войны, использование технических средств для осады крепостей, исследование опыта отдельных войн.
Каковы же особенности концепции военной мощи в эпоху аграрной цивилизации, на что в своих трудах обращали внимание мыслители и военачальники далекого прошлого?
В основе тогдашней концепции лежало утверждение, что войны неизбежны. Как правило, войны данной эпохи отличались скоротечностью, связывались с решающим сражением, с использованием наемных армий, сочетанием прямых и не прямых действий войск и флотов. Недостаточный уровень развития производительных сил в период рабовладельческого и феодального строя ограничил уровень милитаризации экономики. Тем не менее в теории военной мощи аграрной эпохи отмечалась зависимость хода и исхода войны от уровня материального развития стран, наличия подготовленных запасов, обученности населения военному делу, объединения в союзы и т.д.
Свою лепту в развитие теории военной мощи в рассматриваемую эпоху внесли и русские государственные и военные деятели. Среди них особо следует выделить Петра I, А.В. Суворова и некоторых других, которые не боялись пойти наперекор устоявшимся стереотипам, поломать теоретические постулаты во имя достижения положительных результатов на благо Отечества, укрепления его обороноспособности и повышения авторитета на международной арене, а также разумно сочетали теорию с практикой оборонного строительства.
Александр Суворов более известен человечеству как великий русский полководец, один из немногих генералиссимусов, прославивший себя и Россию на полях сражений. Вместе с тем он оставил после себя также и богатое теоретическое наследие. В своих работах «Наука побеждать» и «Полковое учреждение» он, как и его западные коллеги того времени, был сторонником наступления, видел главной задачей войны уничтожение армии противника, а бой – основным средством решения этой задачи. Однако в отличие от многих из них Суворов обращал внимание на то, чтобы каждый воин умел понимать свой маневр, выступал против грабежей и насилия в отношении гражданского населения. Как и Петр I, он видел в армии основной элемент мощи страны. Это было характерно для всей эпохи, когда военная мощь страны была синонимом боевой мощи армии и флота. Такой подход существовал почти вплоть до Великой французской революции, когда на поля сражений против наемных армий выступили массовые армии крестьян, ремесленников и рабочих, применивших в результате развития науки и техники новые способы ведения войны. Военно-философская мысль аграрной эпохи во многом способствовала развитию теории военной мощи на принципиально новом этапе развития человечества – возникновения капитализма, его перерастания в империализм.
Предчувствие тотальной войны
Новой, индустриальной, эпохе соответствовала и новая теория военной мощи, в основе которой лежало утверждение, что армии должны быть массовыми, оснащенными многочисленными вооружениями, позволяющими вести войны на уничтожение не только вооруженных сил противника, но и его промышленного потенциала. Как следствие войны стали носить бескомпромиссный характер, стали кровопролитными, затрагивающими все стороны жизни и деятельности населения воюющих стран. Все это способствовало тому, что тотальным войнам стала соответствовать и тотальная военная мощь.
Одним из основоположников теории тотальной военной мощи стал Карл фон Клаузевиц, который в своем известном труде «О войне» обосновал ее основные положения, отметив необходимость введения всеобщей воинской повинности для ведения тотальной войны, уничтожение вооруженных сил противника как главное условие обезоруживания государства, завоевание территории и т.д. Немецкий военный теоретик выдвинул идею о том, что война является продолжением политики, инструментом политики, что она является актом насилия для навязывания противнику своей воли.
Клаузевиц одним из первых обосновал положение о росте военной мощи, связав это обстоятельство со стремлением соперничающих стран превзойти друг друга в подготовке средств для войны. Вместе с тем он сумел разглядеть и опасность создания тотальной военной мощи, отметив, что стремление дойти до крайнего предела напряжения в большинстве случаев разбилось бы о противодействие в собственной стране. Поэтому он делает вывод: чтобы познать меру тех средств, которые надо подготовить для войны, следует продумать ее политический смысл, оценить свои силы и силы противника. Кроме военной машины в структуре военной мощи страны Клаузевиц правильно обратил внимание на духовный фактор населения и войск, наличие коммуникаций в стране. Клаузевиц словно предупреждал теоретиков как ограниченной ядерной войны, так и «обычной», что введение принципа ограничения и умеренности в философию самой войны представляет полнейший абсурд.
Теория тотальной военной мощи в индустриальную эпоху в основном не претерпела серьезных изменений, хотя к ней обращались философы, военные и политики разных стран и в разное время. В трудах, например, Мольтке, Людендорфа, Шлиффена, Дельбрюка, Фоша и других авторов отмечалось, что основным законом войны является одновременное напряжение всех сил, а следовательно, главной задачей стратегии еще в мирное время является обеспечение общего превосходства. В этом они видели залог успеха «молниеносной войны». Планы Гитлера во многом основывались на теории названных авторов.
В ряде стран в начале ХХ века были созданы теории ведения войны, в которых учитывались возможности техники и новых вооружений, выдвигались идеи замены человека машиной. Широкую известность в то время получили теории «малой армии» (Дж. Фуллер – в Великобритании, Х. Сект – в Германии) и «воздушной войны» (Дж. Дуэ – в Италии, Митчелл – в США).
Во Франции, например, перед Второй мировой войной предпочтение было отдано концепции позиционной войны, предусматривающей ведение обороны, а не наступления. Как следствие французы не стали в структуре военной мощи делать ставку на наступательные виды вооружений, такие как авиация и танки, а пошли по пути наименьших затрат, строя линию Мажино. Но отсидеться в укрытиях им не удалось. Просчеты в теории для французов обернулись поражением в войне.
На тесную взаимосвязь военной и экономической мощи страны обращали внимание в ряде своих работ К. Маркс, Ф. Энгельс, В.И. Ленин и другие деятели, выступающие за социалистический путь развития общества. В отличие от своих оппонентов необходимость создания военной мощи и ее предназначение они видели не в применении ее против других государств для достижения агрессивных устремлений, а только для защиты нового строя, хотя они не исключали возможности использования военной силы для победы мировой социалистической революции.
Большой вклад в развитие теоретической мысли по проблеме военной мощи в индустриальную эпоху внесли наряду с зарубежными авторами отечественные ученые и военные, такие как А.А. Гулевич, А.И. Макшеев, Д.А. Милютин, Н.П. Михневич, Г.А. Леер, Е.И. Мартынов, П.А. Режепо и многие другие. В частности, военный министр царской России Дмитрий Милютин предлагал под военной силой понимать «…не одно войско, даже не одну вооруженную часть народа, но… все вообще средства и способы, необходимые в государстве для ведения войны».
Автор многих работ по военным вопросам Н.П. Михневич в своем труде «Стратегия» указал на зависимость международного значения государства от его военного могущества, пытался обосновать теорию военной мощи будущих войн, отметив, что основные идеи теории одинаковы для всех государств, но вот формы и способы применения этих идей зависят от изменения войн, сил и средств, применяющихся в данную эпоху. Почти как и все сторонники теории тотальной военной мощи, он выступал за большее бремя военных расходов еще в мирное время, однако категорически был против идей тех авторов, кто выступал с идеей «молниеносной войны». В новых исторических условиях он понял, что военная мощь во многом определяется численным превосходством как телесных, так и экономических сил. Другой русский ученый А.А. Гулевич пытался обосновать понятия «военная сила» и «военная мощь», показать их зависимость от экономической мощи страны. Однако, как и все авторы того времени, он находился в плену концепций кровопролитных сражений, огромных армий и флотов, накопления вооружений и подготовки кадров еще в мирное время.
Свою лепту в развитие теории и практики оборонного строительства, детальную проработку концепции военной мощи внесли также советские военачальники и ученые. Среди них особо следует выделить И.И. Вацетиса, С.С. Каменева, А.А. Свечина, М.Н. Тухачевского, М.В. Фрунзе, Б.М. Шапошникова и других, на долю которых пришлось бремя переосмысления теоретической мысли старого мира, разработки новой концепции военной мощи и применения ее на практике в новых исторических условиях. Надо отдать должное данным авторам, что они не отбросили основные идеи старой концепции, а постарались развить их в новых условиях, опираясь на передовой мировой опыт.
Известный русский военный ученый А.А. Свечин отмечал, что без опоры на военный опыт (не только своего государства, но и на мировой) нельзя правильно выбрать направления оборонного строительства в целом и строительства Вооруженных Сил в частности. В своем труде «Стратегия» он отвергал абсолютизацию вооруженного насилия на уничтожение, а высказывался за разумное сочетание как прямых, так и опосредованных средств насилия. Выдающийся русский военный ученый связывал подготовку к войне с экономическими вопросами, обращал внимание политиков на правильное представление об отношении своих сил к неприятельским, что, по его мнению, требует чрезвычайно зрелого и глубокого суждения, знания истории, политики, статистики обоих враждующих государств и известной компетенции в военных вопросах. Он одним из первых в новых условиях выдвинул предложение о разработке экономического плана военного строительства, проведение экономической линии за рубежом в целях обеспечения экономической безопасности, а также выступал за подкрепление военной политики дипломатической деятельностью на международной арене.
Другой военачальник – автор свыше ста работ по военным вопросам М.Н. Тухачевский – также принял участие в разработке теории военной мощи государства. Отдавая предпочтение «уничтожающей операции», что требовало большого количества сил, войск, вооружений, боеприпасов, Михаил Тухачевский тем не менее обращал внимание на необходимость взаимосвязи экономики и обороноспособности страны. Преобладание наступательной идеи в теории влекло за собой чрезмерное увеличение численности войск и вооружений, военных расходов на практике.
Тухачевский не ограничивался в своих работах исследованием отдельных сторон военной мощи, а стремился рассмотреть явление во взаимосвязи всех его сторон. Характеризуя, например, экономический потенциал, он отмечал, что обороноспособность государства в современной войне определяется главным образом качественным и количественным развитием его производительных сил. Состояние экономики, по его мнению, является важнейшим фактором, определяющим военную мощь. Он также был сторонником создания достаточной боевой мощи еще в мирное время. Считал, что страна, добившаяся перевеса в этом вопросе, имеет предпочтительные шансы на достижение победы, когда дело дойдет до вооруженного столкновения. Принципиально новым положением теории военной мощи индустриальной эпохи стало утверждение Тухачевского о том, что войны этой эпохи станут коалиционными, будут наиболее длительными, упорными и ожесточенными. Он обосновал это суждение увеличивающимся военным потенциалом воюющих стран за счет их союзников.
Интересно, что военачальники и военные ученые в нашей стране никогда не претендовали при разработке концепции военной мощи на роль истины в последней инстанции. В частности, еще бывший Главком Красной армии И.И. Вацетис отмечал, что оборона – это дело не только военных и стратегов, но и государствоведов, которые должны глубоко проникать во внутреннюю жизнь государства и определять его экономическую мощь, определять его возможности.
Свой весомый вклад в развитие теории военной мощи внес и Б.М. Шапошников. В своем солидном научном труде «Мозг армии» он одним из первых предложил определять уровень военной мощи военным бюджетом страны, считая, что до Первой мировой войны он понимался как план строительства государством военной системы, а в новых условиях военный бюджет стал показателем военного напряжения страны. Борис Шапошников вывел определенную закономерность из соотношения численности вооруженных сил и стоимостью их содержания, определив оптимальную численность армии в 1% от численности населения. Он выступал также за установление режима соответствия военного бюджета хозяйственному развитию государства, считал, что бюджет, который идет только для того, чтобы содержать войска в мирное время, – непроизводительная трата государственных денег и народного достояния. Часть средств, по его мнению, должна быть затрачена на случай военных действий. Будущую войну он видел длительной, ведущейся на измор. Поэтому предлагал военную мощь страны умело подкреплять экономической мощью, воспитанием населения и подготовкой запасов сырья, транспорта и финансов.
Переосмысление прошлого
В годы накануне начала Второй мировой войны многие взгляды на концепцию военной мощи вышеназванных авторов по целому ряду причин оказались невостребованными. Тогда возобладала точка зрения количественного подхода в оценке состояния военной мощи – к тотальной войне страна должна была подойти с тотальной военной мощью. Такой подход не давал возможности для реализации новых, прогрессивных подходов в теории военной мощи. По этому поводу Г.К. Жуков позже отмечал, что «перед войной на все лады восхвалялась наша военная мощь, прививались народу опасные настроения легкости победы в будущей войне… в действительности состояние обороны было далеким от этих хвастливых заявлений, что и явилось одной из решающих причин тех крупных военных поражений».
В послевоенные годы положение дел в области исследования проблемы военной мощи практически не изменилось. Наука находилась в зависимости от идеологии, что касалось и вопросов обороны.
Серьезным недостатком прошлых исследований проблем военной мощи можно считать увлечение разработкой общих вопросов концепции военной мощи без научного уяснения ее сущности. В полной мере это относится и к ряду работ зарубежных авторов, таких, например, как «Военная мощь и военный потенциал» американского ученого К. Кнорра, где автор значительно развивает идеи в области военного строительства, разводя понятия «военный потенциал» и «военная мощь».
Его соотечественник Т.К. Финлеттер военную мощь страны видел только в вооруженных силах, считая, что именно они призваны обеспечить победу.
В этом отношении не стало исключением выпускаемое Пентагоном в период с 1981 по 1991 г. информационно-пропагандистское издание «Soviet Militari Power» (рус. «Советская военная мощь»). Издание было призвано продемонстрировать американцам растущий дисбаланс между советской военной мощью и американской, но в нем рассматривался только лишь военный потенциал нашей страны, обосновывались отставание США в военной области и необходимость наращивания военной мощи. Анализ содержания этого издания показывает, что американские ученые в структуре военной мощи в то время выделяли ее военную составляющую, а также обращали внимание на развитие военно-промышленного комплекса как необходимого условия поддержания военной мощи на должном уровне.
К сожалению, изданная в СССР в ответ на американскую работу брошюра «Откуда исходит угроза миру» также не разъяснила, что же понимается под военной мощью. Авторы пошли по американскому пути, раскрывая военную составляющую военной мощи, не затронув оборонные расходы, духовную сторону военной мощи – оборонное сознание, уровень культуры и грамотности населения, его готовность к защите Родины, а также стали на позицию сопоставления количества вооружений без обоснования их необходимости.
В последние годы в связи с наступлением постиндустриальной эпохи в практике исследования концепции военной мощи наблюдаются новые подходы. Они коренным образом отличаются от идей ученых, военачальников и государственных деятелей предшествующих эпох.
Однако в настоящее время все еще нет однозначного ответа на главный вопрос о том, что же представляет собой военная мощь государства, каковы ее структура и оптимальные характеристики.
В современной научной литературе представлены различные точки зрения на определение военной мощи, ее структуру, параметры и соотношение с другими понятиями. Согласно одной точке зрения военная мощь рассматривается как совокупность экономического, социального, морально-политического (духовного), научного и собственно военного потенциалов.
Приверженцы другой точки зрения считают идентичными понятия «военная мощь» и «оборонная мощь», «военная мощь» и «обороноспособность государства», «военная мощь» и «оборонное могущество государства» и т.д.
Обобщив и развив идеи различных авторов, можно сделать вывод о том, что под военной мощью государства на современном этапе следует понимать систему всех совокупных материальных и духовных сил государства, его военной организации, реализованных возможностей общества, которые используются для обеспечения военной и национальной безопасности государства в целом.
К основным показателям военной мощи следует отнести: реализованные военно-экономические и научно-технические возможности государства; морально-политическое состояние общества, оборонное сознание населения; уровень военных расходов; степень обеспеченности вооруженных сил и других войск материально-техническими средствами, состояние их боеготовности; количество и качество вооружений, личного состава, его морально- психологическая подготовка; уровень развития военной науки и ее соответствие развитию теории развитых стран мира в военной области на основе новейших достижений науки и техники; наличие подготовленных стратегических запасов, резервов и военно-обученных кадров.
Военная мощь непосредственно воплощается в вооруженных силах, их способности выполнять задачи, поставленные политическим и военным руководством страны. В качестве главной характеристики вооруженных сил выступает их боевая мощь, т.е. совокупность материальных и морально-боевых факторов, определяющих состояние вооруженных сил и их способность выполнять боевые задачи. Являясь важнейшим показателем военной мощи государства, боевая мощь определяется численностью, морально-политическим состоянием и обученностью войск (сил); количеством и качеством оружия, военной техники и других материальных средств; уровнем развития военной науки; наличием хорошо подготовленного командного и рядового состава и др. Иначе говоря, военные возможности страны определяются прежде всего боевой мощью армии и флота, их боевой готовностью и боеспособностью. Боевая мощь в значительной мере определяет состояние военной мощи государства.
Военная мощь является важнейшим фактором могущества и гарантом национальной безопасности страны, но без уяснения сущности концепции военной мощи невозможна эффективная деятельность по оборонному строительству, подъему состояния обороны на качественно новую ступень.
Творческое развитие теории военной мощи позволит в современных условиях привести практику оборонного строительства в России в соответствие с новой концепцией военной мощи, отражающей современные требования по подготовке страны и ее военной организации к обороне в возможных войнах будущего, войнах принципиально иного типа, отличных от тотальных войн недалекого прошлого.
В. КИРИЛЛОВ, доктор политических наук, профессор